Христос Воскресе.
А в храме тихо и прохладно. Настолько прохладно, что под конец службы у меня основательно замерзают руки и коченеют ноги. У батюшки бархатный тенор и голос его, ударяясь о стены, стремится ввысь к куполу. Клирос нещадно фальшивит на полутонах и огорчает неспевкой. На меня смотрят с интересом. В основном в храм ходят одни и те же люди и новенькие всегда выделяются. А я хоть и пела в церковном хоре когда-то, слишком изменилась, чтоб быть узнанной.
То ли две смерти подряд меня заставили, то ли меня так потянуло почувствовать какую-то общность, но впервые в жизни я прихожу в храм не чувствуя при этом, что кому-то что-то должна.